Хьюстон, 2030 - Страница 97

«Это тот молодой человек на мостках, вчера? Единственный, кто работал в шлепанцах?»

«Точно, это он. Он очень трудолюбивый и очень серьезный. Совсем как Билли был... раньше, до армии. Извини, я не хотела... В общем Денни - он обо мне заботится, и помогает. И остальные - тоже. Джек и Пол - эти двое точно, как Майк. Клоуны. Постоянно всех разыгрывают. Линди и Кэролайн. Линди - это старшая сестра Джека. С ней тоже весело работать. Денни влюблен в нее по уши, но старается не показывать виду... Хотя все про это в курсе, конечно... Еще - мистер Кингсли, он кочегар, следит за котлами и покупает дрова и уголь. Черри Кингсли - это его дочь. Она тоже работает в кочегарке. Миссис Прокноу. Ты ее не видел вчера, она только приносит обед и заваривает кофе. Еще есть мистер Сполдинг. Его ты тоже не видел. Ночной сторож. Он тоже ничего... только немного странноватый.»

«Странноватый?»

«Ну, когда мистер Штольц нас знакомил, мистер Сполдинг показался мне таким букой. Пробормотал что-то вроде: и нахрена она нам тут? Но потом, он как-то узнал мою фамилию. Подходит ко мне и спрашивает: Вы сестра Майкла, не так ли? Я говорю: да. И после этого, он стал со мной таким обходительным: Саманта, как у Вас дела? Саманта, Вам что-нибудь принести? Никогда не называет меня «Сэмми,» как все остальные, исключительно «Саманта.» Ну, он меня не очень-то достает. Он, ведь, уходит утром и приходит вечером.»

«А кроме этого... Сполдинга, с остальными у тебя все в порядке?»

«Да, папа. У меня и с мистером Сполдингом все нормалек. Никаких проблем вообще. Я так хочу остаться на заводе у мистера Штольца! И неважно, что там мама говорит... Пап, помоги маму убедить? А? Пожалуйста!?»

«Значит, главнокомандующий Конфедерации настаивает, чтобы ее дорогой папочка дезертировал из армии «Севера» и присоединиться к армии «Юга?»

«Как будто ты сам не собирался дезертировать, пап!»

Интересно, как она догадалась, подумал Марк. Ну, похоже, с моей стороны никаких особых решений уже не требуется. Его дочь все решила. Перебежчик вскочил на коня и понесся к линии траншей «Южан,» размахивая белым платком вместо флага. Марк поднес указательный палец к губам и посмотрел на дверь кухни.

«И кто-то еще говорит, что историю изучать ни к чему? Вот, тебе, Саманта, Гражданская Война! Никогда не знаешь, кто твой друг, и кто твой враг. В завтрашнем сражении, мои батальоны неожиданно выступают на стороне Конфедерации. Однако, маме про это знать пока ни к чему, не так ли? А не то - потеряем элемент внезапности.»

Саманта кивнула.

«О-кей. Прежде всего, та лавка недалеко от вашей школы. Леди-дизайнер, что делает браслеты, анклеты и все прочее... Эта лавка все еще функционирует?»

«Не то слово. Они стали гораздо больше.»

«Великолепно! Теперь обещай мне кое-что, Саманта.»

«О-кей.»

«По настоящему, а не как вчера.»

«Как - вчера?»

«Вчера утром, ты пообещала маме обуть резиновые сапоги, когда приедешь на завод, так?»

«Опа! Опять ты за эти проклятые сапоги...»

«Я не про утро. Грязь была така-а-ая мягкая. Или кристально-чистая? Но потом, когда я приехал на завод. Ты пообещала мне, что будешь надевать сапоги, если выходишь за пределы завода мистера Штольца, так? Я тебе еще показал: вот с этого двора, конкретно?»

«Да-а-а?»

«А теперь, только честно. Расскажи мне - про сегодня.»

«Ах, ну да. Когда мы с мистером Штольцем ездили на рынок, я, конечно, не обувалась. Но мы же договорились с мамой: если на рынок - сандалии можно не надевать, так?»

«Если я все помню правильно, этот договор распространяется только на наш местный рынок здесь, а не на большую толкучку на шоссе Беамонт! Но это ладно. В конце-концов, теоретически, толкучка на шоссе - это тоже «рынок.» А вот скажи-ка мне: когда ты ездила в трущобы проезда Меза, к сварщикам. На тебе были сапоги?» - Марк, конечно, знал ответ.

«Но пап!..»

«Неважно! Я не о сапогах. Это только для примера, чтобы тебе было понятно. А теперь пообещай по-настоящему, а не как вчера.»

«Обещаю, пап. По-настоящему.»

«Завтра. Никаких резких телодвижений! И даже не думай сделать над собой что-нибудь варварское. Как твоя сегодняшняя стрижка, или кольцо в нос, или чайные блюдечки вместо сережек, как у племени «Умба-Юмба» в Африке, или что-нибудь в том же духе. Это для твоего же собственного блага. Не раздражай нашу мамочку по пустякам, поняла? Я знаю, девушки «на Куче» необычайно преуспели в вопросах высокой моды. Просто выжди еще месяц-другой, прежде чем следовать этим модным веяниям. Договорились?»

«Договорились, пап.»

«Едем дальше. Завтра утром, когда пойдете за водой, скажешь Памеле и Патрику, чтобы они себя в школе вели образцово. Образцово-показательно, ясно? Если сумеют, пусть принесут домой одну-две «пятерки,» но на этом я не настаиваю. Главное, чтобы они случаем не « брямкнули» еще какого-нибудь учителя. Договорились?»

«Как прикажете, генерал.»

«Наконец, самое главное завтра. Без меня сражение не начинать, понятно?! Сидите тихо, исполняйте твои любимые маневры уклонения, говорите: «да, мамочка,» «конечно, мамочка,» что угодно. Я приду со службы, и мы начнем планомерную осаду мамочки, по всем правилам военного искусства.»

« Без базара, папочка. В смысле: обещаю. По-настоящему.»

Вот так. Без базара.Интересно, она нахваталась таких выражений за три дня «на Куче?» Наверняка, нет. Это из школы. Просто, до сих пор она умело скрывала свои лингвистические познания от родителей.

Таким образом, сражение « Мама, я Хочу Работать у Штольца» было отсрочено еще на один день. На следующее утро Саманта действовала строго в соответствии с планом, предупредив Памелу и Патрика. Завтрак и поход за водой прошли мирно. К удивлению Мэри, Саманта поцеловала ее в щечку и принесла искренние, глубочайшие извинения за вчерашнюю стрижку. Затем случилось немыслимое. Без каких-либо напоминаний, перед отъездом «на Кучу» Саманта повесила резиновые сапоги на крючок под сиденьем грузового велосипеда и обулась «как принято» в совершенно немодные и «бесполезные» школьные сандалии. Мэри заподозрила, что это все было лишь для шоу, но тем не менее улыбнулась. Марку даже не нужно было что-то подозревать. Он-то знал, что грязь была сегодня опять так-а-ая мягкая, и улыбнулся он несколько позже, когда наблюдал со своего велосипеда, как Саманта сделала короткую остановку перед перекрестком с главной дорогой. Там, она сняла сандалии и повесила их туда, где они наверняка так и провисят весь день - под сиденье трицикла, рядышком с ее резиновыми сапогами. Будем надеяться, что она не забудет остановиться на обратном пути и обуть сандалии перед прибытием домой, подумал Марк. Тогда иллюзия, что все идет «как принято,» будет абсолютно полной.