Хьюстон, 2030 - Страница 78

«Ты, Жасмин, сказала, что стало полегче.»

«Да, полегче. Когда меня обожгло... В смысле: из аккумулятора, наша тетушка Кун... Она мне никакая не «тетушка,» конечно. Это у «баронов» так называется: они там все «дядюшки» и «тетушки...» В общем тетушка Кун дала мне жестянку из-под консервов и сказала: на «Биржу» чтоб ни ногой. Увижу - по голове настучу. Ты теперяу нас покалеченная, вот те плошка, иди и проси милостыню. У «баронов» так заведено. Если кто покалечился, они его на «Биржу» больша ниставят.» Ну да, подумал Марк. Это испортило бы им всю конспирацию. Вот к примеру, три года назад, если бы у той женщины было трое девочек, и одна из них с бельмом от ожога, он бы, без вопросов, отправил пройдоху - «тетушку» в кутузку.

«Ну, я ходила с плошкой какое-то время,» - продолжала рассказ Жасмин. «Но мне подавали плохо. Я же не инвалид войны. Руки-ноги на месте. Кто мне подаст?»

« Скажи нищим НЕТ,» - вспомнил Марк лозунг на плакате «Пути Спасения.»

«Тогда я пошла на «Биржу.» Сама по себе. А что мне эта дура Кун сделает? Она меня даже не догонит! Ну, и мне как-то сразу повезло. Меня наняла одна леди. Они там раскапывали гниль-ямы. Знаете, сэр, что это такое?»

«Только сегодня узнал. Сержант рассказывал. Это как гнойник под землей?»

«Сержант точно сказал: как гнойник. В общем, им нужен был кто-нибудь: очень легкий и очень смелый. Чтобы ходил и не проваливался. А я тогда была легкая, как пушинка.»

«И очень смелая?»

«Не-а. Я боялась, до-усра... Сильно боялась, короче. Вы извините, сэр. «На Куче» у нас такие слова говорят! Но я-то знаю, что это слова плохие, и говорить их нинада! Да, вот, я сильно боялась, но никому не говорила, что боюсь! А они мне сделали «лыжи.» Знаете, такие доски на ноги, чтобы ходить и не проваливаться? И я стала работать у них в артели. А потом та леди сказала: ты, нам, Джас, очень нравишься, и работаешь ты хорошо. Оставайся у нас в артели. Они и бумагу тогда подделали, что мне уже четырнадцать. Платят в артели нормально, так что мы с Мел и братиков вытащили. Из этой дурацкой бумажной мастерской.»

«В смысле: от «баронов?»

«Ну да. Да это, типа, нетрудно. Я пришла к ним в один вечер, говорю: ночью ниспать! Как мастер уйдет, досчитаете про себя до двадцати тысяч, потом вставайте потихоньку, перелезете через забор, а я вас там буду ждать. Пойдем домой. И все получилось о-кей. Правда, только со второго раза. В первую ночь я ждала-ждала, ждала-ждала... Милли считал про себя - и заснул! А на другую ночь, я ему булавку дала. Сказала: будешь в руку себе втыкать через каждые пятьсот. И на вторую ночь они вылезли! И мы просто ушли домой. А «бароны» нам нифига нисделали. Если у кого есть еда, «бароны» нифига нимогут!Милли и Берти пошли обратно в школу. Они пропустили по два года, но их приняли. Мел ходила, сказала зам-директору, так и так, у нас родителей больша нета, все такое. Ну вот, они с утра идут в школу, а после школы - ко мне, «на Кучу.» Наша артель им приплачивает, как за четвертушку дня...»

«Ясно. Расскажешь мне про Ника?»

«Да я о нем мало чего знаю. Я даже низнала, что у папы был еще сын до нас. Мама и папа про это ниговорили... Короче, Ник объявился в Хьюстоне где-то год назад. Он был тогда еще на костылях. У него ноги нета, знаете?»

«Видел.»

«Ну вот. Он был ранен в Венесуэле, потом был на плавучем госпитале. Он его так странно называл: «Мусоровоз.» Я-то всегда думала, что «мусоровоз» - это такая машина. Знаете, на них возили мусор - давным-давно?» Точно: давным-давно, подумал Марк. Двенадцать лет назад. Тогда еще раз в месяц в их тупичок приезжал мусоровоз и забирал «твердые отходы.» Впрочем, тогда уже мусор не выкидывали, а перерабатывали на месте. Объедки и очистки - в компостную яму, либо беднякам, все, что может гореть - в камин, металл - местному кузнецу. Через какое-то время, мусоровозу уже незачем было приезжать.

«Когда его высадили в Галвестоне, он решил съездить повидать «другую семью отца.» Он так нас называл: «другая семья отца.» Странно, правда? Они с Мел ходили на могилу к родителям, и Ник натер себе руки костылями... Ну, Мел ему все рассказала. Как мама с папой умерли, и про этого Джо Во, и кем она работает. Ник тогда сказал: потерпите еще год. Я пока никакой - калека на костылях. Вот сделаю себе новую ногу, приеду вас выручать. А потом он уехал в Нью-Йорк. У него был пропуск на военный поезд до Нью-Йорка. Он потом нам часто писал по электронной почте. Мел всегда так радовалась, когда он писал...»

«Он приехал снова в Хьюстон три недели назад, так?»

«Да. Он так хорошо научился ходить на протезе. Было совсем низаметно, что у него ноги нета. Вы бы даже не заметили, сэр. Только, если поглядеть на его велик. Он велик провез из Нью-Йорка, с такой скобой на педали... Да, и у него был план.»

«Как вытащить вас от Во?»

«Да. Милли, Берти и я - мы могли потихоньку смыться в любое время. Джо до нас было глубоко пофиг. А вот Мел - ее они бы враз стали искать! Она, короче, делала вид, что ей нравится работать на Во. В смысле: спать с клиентами и все такое. Поэтому ей разрешали уходить домой утром, но только на несколько часов. К двенадцати, предел к часу дня, она уже должна была быть на работе. Один раз она опоздала, так Джо ей сказал: бить я тебя не буду, куколка. Поставить тебе фингал под глазом - это все равно, что деньги из кармана вынуть и на дорогу бросить. А вот твоя сестренка Джасси - совсем другое дело. Ее-то мы и будем наказывать за твои, куколка, опоздания. В первый раз, - не проблема, и наказание будет ма-а-аленькое. Например, сделаем ей «