Хьюстон, 2030 - Страница 68

«Без понятия, Фред. Мои познания в детонаторах? Ха, ограничиваются тремя часами лекций. На курсах ФБР. Причем, это было двадцать лет тому... Причем - я спал!»

«Ладн-а-а-ао. С-тобой,-Марк-все-ясна-а-ао... Ик! Я-вам-всем-расскажу,-как-это-делаетса-а-ая. Ик!» Кровь предков сказывалась, и когда Фредерик был пьян, он говорил с великолепным техасским акцентом, медленно растягивая слова в одну непрерывную цепочку. Куда девался акцент, когда Фредерик был трезв, мировая наука пока не знала. «Мы-сделали-тринарный-детонатор. Не бинарный, а три-нарный! Да-а-а! Пока он не активирован, можно его кувалдой плющить. Или в костер. Он и от пули не взрывается! И высокое напряжение можешь подать. Хоть тысячу вольт. Детонатор сгорит, конечно, но не взорвется.»

«И как его подорвать?» - спросил Майк.

«Ха! В этом весь секрет. Подаешь положительное напряжение. Там происходит такая вот реакция...» Он принялся было рисовать что-то пальцем на столе, но, заметив, что ясности это не добавляет, бросил и продолжил: «Ну, формулы - это не важно. В общем положительный импульс: три вольта, три секунды, или более. Потом: отрицательный импульс: тоже три вольта и три секунды. В этот момент детонатор становится «готов.» То есть активируется, так? Дальше, любой положительный импульс три вольта приводит к подрыву за пять миллисекунд. Да, пять! Это очень хорошая спецификация для безопасного детонатора! Причем, если детонатор не подорвали, он сам де-активируется примерно через час. Снова можно кувалдой плющить. В общем, патент, все такое. Имя придумали в Маркетинговом: « TriSafe.» Ха! Знаете, кто эти « TriSafe» больше всего сейчас использует? Наши заклятые враги! Мусульманские экстремисты, латиноамериканские партизаны, борцы за независимость Юго-Восточной Азии, и все остальные - в том же духе. Вот ты, Билли. Я могу с тобой поспорить на что угодно, что в твоей Венесуэльской мине-ловушке стоял мой « TriSafe.»

«Не буу я соо-ить,» - пробурчал Уильям набитым ртом. Он держал в углу рта, как сигару, две трети поджаренной сосиски и пережевывал остаток. Он научился этому трюку только сегодня вечером. Остроумный Майк тут же придумал название: «Уинстон Черчилль.» Уильям проглотил прожеванное, позволил сосиске-сигаре упасть на стол и продолжил: «Я эти Ваши три-сэйфыне только видел, но и в руках держал, много раз. Пока было, чем видеть и чем держать, ха-ха-ха!» - он подвигал культей левой руки и безруким правым плечом вверх и вниз, демонстрируя, что теперь его все эти детонаторы уже мало интересуют: «Но спорить не буду не поэтому. Что в «моей» ловушке стояло, мы все равно не узнаем, так? Значит, спор будет теоретический. А этих теоретическихприбамбасов мне последние девять месяцев и так хватает по горло. У меня теперь практически вся жизнь - проходит теоретически.»

«Это отчего еще?» - спросил Фредерик. Он еще не понял, что нарвался на одну из мазохистких шуточек Уильяма.

«Я, к примеру, умею играть на синтезаторе. Теоретически! Ха-ха!» - Уильям снова подвигал своим обрубком левой руки, показав как можно теоретически играть на синтезаторе. Про синтезатор, это он недавно добавил, подумал Марк. Уильям, ведь, и правда, довольно сносно играл до своего ранения. Они когда-то тратили приличные суммы денег на уроки музыки для детей. Марк подозревал, что он знает продолжение грустной шутки.

«А еще например, я могу учиться на врача. Теоретически! Если я окончу Университет, теоретически, я буду ставить пациентам диагнозы - теоретически. А потом я стану их лечить. Тоже: теоретически!» Лицо Фредерика вытянулось. Он наверняка не находил эту шутку забавной. Но Уильям не видел реакцию хозяина и продолжал ломать комедию: «А еще, я могу сам сходить в уборную. А что? Легко! Чисто теоретически, у меня все выйдет. Или лучше сказать: «из меня?» Хотя, конечно, академическая наука будет не согласна, что это чистотеоретическое исследование. Оно не особенно чистое.Оно даже очень прикладное. Накладное!Особенно - в штанах! Ха-ха-ха!..»

Кроме самого Уильяма над шуткой никто не засмеялся, но Уильям давно привык к подобной реакции аудитории и продолжил как ни в чем не бывало: «А по поводу партизан с детонаторами три-сэйфу меня тоже есть прикольная история. Рассказать?»

«Спрашиваешь? Уже слушаем,» - быстро сказал Фредерик. Шутка с «чисто теоретическими» возможностями Уильяма получилась какая-то невеселая, и Штольц протрезвел, моментально утратив свой тягучий техасский акцент.

«В Венесуэле дело было. Если вы еще не догадались,» - начал рассказ Уильям.

«А если - догадались? Где ты еще мог повстречать партизан? Разве что - на углу, напротив штаба «Пути Спасения?»

«Заткнись, Микки! Это было на второй день моего боевого развертывания. Приходит к нам капрал из разведки. Спрашивает: у вас, парни, «Примакорд» есть? Не одолжите? Ну, мы рады помочь. Наш сержант говорит: а тебе какой? Тот: чем толще, тем лучше. Ну, ему сержант дал пол-катушки. Десятка RDX, желтая рубашка. Зачем - мы не спросили. Мало ли, что эти секретчики-разведчики хотят взорвать?»

«Погоди, ты говори по-человечески,» - перебил его Арнольд: «что за «Примакорд» - желтая рубашка?»

«Примакорд» - это детонационный шнур . Как бельевая веревка, но со взрывчаткой внутри,» - перевел на человеческий язык Фредерик: «RDX, то же самое, что и гексоген - это и есть взрывчатка. Хорошая, но, гад, дорогая. Только Пентагон себе может такую позволить. Если я правильно помню, номер десять в желтой рубашке - это пятьдесят гранов на фут, самый толстый шнур.»